Страстная неделя - Страница 56

– Вы знаете, под каким именем киллер въехал в страну? – тут же уцепился Осборн.

– Нет, но описание сошлось по всем пунктам. Человеку, у которого через полголовы пропечатывается жила, лучше выращивать помидоры или разводить кроликов.

– Мы это отметили. Спасибо за наводку. Вы поможете мне связаться с Владом?

– Послушайте, мистер Осборн, – я снова перегнулся к нему. – Я еще ничего не получил взамен.

Мне кажется, именно так цинично отреагировал бы надменный чистый американец из ЦРУ.

– А что вы хотите?

Взгляд умный, но жесткий, губы сжаты, подбородок вперед.

– Пока ничего. Скажу, как что-то понадобится. И… у меня к вам просьба.

– Да?

– Пусть о нашей встрече никто из ваших коллег не знает. У вас там такая дыра, что сквозняк до нас долетает. Зачем русским знать, что мы знаем?

Осборн кивнул:

– А как я могу связаться с вами?

– Я сам вас найду. И не стоит пытаться разыскать меня. В Лэнгли о том, где я сейчас и что делаю, знает всего пара людей. И наш общий друг Лео не в курсе, не пугайте его.

Леонард Харрис – это руководитель лондонского представительства ЦРУ, который координирует связи с британскими спецслужбами. Помните мое внутреннее сопротивление, когда в третьем часу ночи Бородавочник заставлял меня читать бесполезные, на мой взгляд, справки аналитиков из Леса? А вот, пожалуйста, пригодилось!

– И, мистер Осборн, – продолжил я. – Я не хочу показаться невежливым, но если мы закончили, я могу высадить вас прямо где-то здесь?

Мы кружили в районе собора Святого Павла – я только что видел в просвете между зданиями его купол. Вообще, я за маршрутом и не следил, положился на водителя. С меня хватало того, чтобы держать в голове свою сложную конструкцию и ничего не упустить. Высадим сейчас Осборна и нырнем в переулки. Самое главное – обезопасить БМВ. И Раджа не подвезти, и драгоценную запись извлечь.

– Где вам удобно.

Не капризный, старый солдат. Я перегнулся к Осборну и протянул ему руку. Через ладонь о человеке считывается масса информации.

– Берегите себя, – сказал я.

Рукопожатие Осборна было на него похоже: крепкое и осторожное одновременно.

– Вы тоже, – отозвался он и вышел из подрулившей к тротуару БМВ.

Водитель высадил меня у ближайшей станции метро, подтвердил кивком, что понял, что я оставил свою маску на сиденье, и тут же умчался. Я, сжимая в руке бесценную карту памяти с записью разговора, с добрых полчаса поездил на подземке, переходя с линии на линию, потом вышел на поверхность и поймал такси. Не знаю, как мой приятель-мулат, но я за собой слежки не заметил. Все равно я вышел у Театра Королевы и еще попетлял по переулочкам, прежде чем пришел к Раджу. Несмотря на поздний час – было половина одиннадцатого – он все еще был на месте.

Пока запись архивировалась и закачивалась на файлообменник, я успел вернуть себе гарнитуру и айфон, а также разделить с Раджем скромный индийский ужин. Странная все же это кухня, в который раз убеждаюсь. Если есть с закрытыми глазами, не определить, что именно это за овощи, такое все одинаково жгучее.

Мой спаситель заверил меня, что со всеми щитами и фильтрами отследить операции с его компьютеров невозможно. Тем не менее я поостерегся отправлять сообщение Эсквайру оттуда. Видеофайл в несколько гигабайт пусть мощный компьютер закачает, а с остальным и айфон справится.

Я залез в нашу звериную почту, но новых сообщений от Бородавочника не было. Это могло означать, в том числе, что он делал вид, что ждет меня завтра в Москве. Я написал ему, что виделся с Моховым (зачем приплетать его дочь, если это сообщение мог прочесть кто-то еще из Конторы?). Прямым текстом (разумеется, предварительно зашифровав его), я передал Эсквайру все, что Мохов сказал, я просчитал, а Осборн подтвердил. И в дополнение послал ссылку на место, куда была закачена видеозапись нашего разговора в машине. На мой взгляд, это была просто судебная улика.

На Шафтсбери-авеню было непривычно пустынно. Я посмотрел на часы: полночь без пятнадцати минут. На биологических часах Тони три ночи. «Ну и пусть, – сказал я, добавив про себя одну из своих любимых фраз. – Мы здесь не для радости». И тут же подумал, что такая новость как раз из тех, которые порадуют в любое время дня и ночи. Я зашел в автомат и набрал новый мобильный Тони.

Голос бодрый, явно не спала.

– Были бы новости плохими, дал бы вам поспать, – с ходу сказал я.

– Да? – выпалила Тоня. Другие люди так не могут заснуть, пока им не скажут «Спокойной ночи!». – Блин, сколько же волнений за один день! Он все подтвердил?

Я говорил ей, что собираюсь встречаться с Осборном.

– Да, мне удалось затащить его в сеть своей изощренной лжи.

– Ну зачем же так про себя?

Вернулся ее привычный насмешливый тон. Перевела дух.

– Как я где-то прочел, один шпион написал: «Правда – это единственная цель, которую преследует наша ложь».

Тоня мою цитату проигнорировала – ей сейчас не до беллетристики:

– Думаете, это сработает?

– Это прямое свидетельство, прямая улика. А сработает или нет, зависит от людей в Москве.

– Но вы считаете, что сработает?

– Если эта страна не окончательно потеряна.

– «Эта страна», – передразнила Тоня. – Понятно, у вас их на выбор, сколько хочешь.

Успокоилась. И меня не остерегается. Я прямо вижу насмешливые огоньки в ее глазах.

– А то вы дальше Малаховки свою жизнь не планируете, – парировал я.

Хмыкнула: один-один.

– А как я узнаю, что мы с папой можем возвращаться в Москву? Вы позвоните мне?